Мелсида была несчастлива в браке. Она разочаровалась в муже наскоро после свадьбы. Однажды отправила Тороса на рынок, он вернулся поздно вечером без покупок.

 

— Куда дел деньги?

 

— Только не кричи. Завтра всё достану.

 

Тогда Мелсида впервые отвесила ему оплеуху.

 

Всю ночь проворочалась. Слушала, как выли собаки, как о крышу скребли ветки. «Уже четыре раза просила Тороса их подрезать. Ни на что не способен этот никчемный». Утром пошла к матери, заняла денег, сходила на рынок. Притащила домой три сумки продуктов: две в руках и одну за спиной, в котомке. Потом долго давила презрительным молчанием на Тороса. С тех пор дом только на ней и держался, и при каждом удобном случае Мелсида напоминала об этом мужу.

 

Годы набегали волнами, вымывали из костей силы. Мелсида карабкалась по лестнице из месяцев к холодной вершине. Наступила на очередной август — в этот раз он выдался сухим и горячим. Пришло время сбора тархуна, травы драконьей.

 

Рано утром Мелсида обогнула гору и забралась на холм безлесый. Достала серп, подвязала фартук, взялась наполнять его пахучим тархуном. Представляла, как вечером развесит пучки на веранде, напечет пирогов и угостит соседа, который помог ей подрезать ветки липы, чтобы те не скребли крышу. Отнесёт пирогов другому соседу — тот на днях починил в её курятнике стену.

 

Мелсида вытерла пот с лица, подняла на солнце глаза муравьиного цвета. Вокруг было тихо, даже сверчки не трещали. Легла передохнуть на траву и незаметно уснула. Когда разомкнула веки, увидела красное небо.

— Это я накрыла вас платком, чтобы вы не обгорели.

 

Мелсида увидела девушку рядом: светлые волосы собраны в хвостик, на худом тельце болталось жёлтое платье. В руках — шаль цвета брусники. Мелсида уставилась на её колени с белыми шрамами от давних ранок — смотри кто хочет. Колени Мелсиды давно никто кроме неё самой не видел.

 

— Я тоже здесь тархун собираю. Понятия не имею, что с ним делать. Там, откуда я родом, такой травы нет. За ним меня послал муж. Сказал: «Принесу тебе книгу наших рецептов, будешь по ней готовить».

 

— А откуда ты?

 

— С того берега моря, как говорят у вас в сказках. Прилетела из-за океана. Моя страна — место для молодых. Место, чтобы наделать ошибок. Ваша земля — древняя. Место, чтобы в себе разобраться. У вас здесь столько мудрости, что даже горы седые. Наши горы — глупые: плюются огнём, покрывают пеплом деревни. Понимаю, почему Ной здесь остался: скалы истекают мёдом, бурлят кристальные реки. Деревья так плодоносят, словно за ними сам Бог ухаживает и поливает.

 

Мелсида поднялась, стряхнула божью коровку с юбки.

 

— Я рада, что тебе нравится у нас, дочка. Оставайся.

 

— Конечно, останусь. Я встретила здесь своего мужчину. Он намного старше меня, но лучше его нет на свете.

Мелсида взялась срезать дракон-траву, топтала её в передник. Девушка по одной срывала травинки, укладывала их на дно корзины.

 

— Да не так… Нельзя срывать под корень. Надо на пол-ладони снизу оставить. Взяла б ножик, а то так руки испортишь. — Мелсида нахмурилась. — Нежные они у тебя какие.

 

— Муж ничего не даёт по дому делать. Мне остаётся только готовить ему и читать книги…

 

— А на что живёте?

 

— Он деньги приносит. Каждый день ходит по лесам, ищет, где роятся дикие пчёлы, пересаживает матку на свои соты, а потом продаёт весь рой пчеловодам. Диких пчёл много. Говорю же, в ваших краях скалы истекают мёдом. Нам денег на всё хватает. Ещё он у меня самый внимательный и самый нежный.

 

Мелсиде сделалось любопытно.

 

— Я такого в наших краях не знаю. Как его зовут?

 

— Не могу сказать.

 

Девушка понизила голос, как если бы кто-то на безлесом склоне мог их услышать.

 

— Понимаете, он женат. Я пообещала ему, что никому нашу тайну не выдам. Вечера он проводит со мной, но на ночь возвращается к жене. Давно хочет уйти от неё, но не может. Говорит, такие в ваших краях законы: с кем обвенчали, с тем и делить крышу до конца жизни.

 

— Это да. А у вас не так?

 

— Нет, не так.

 

Мелсида запихнула последнюю охапку дракон-травы в туго набитый фартук. Завязала его узлом, взяла как сумку.

 

— Будь здорова. Я домой. — Она кивнула на куль. — У меня тут до ночи работы.

 

Девушка помахала Мелсиде и улыбнулась, как старой подруге.

 

Дорога вниз отчего-то была тяжелее. «Перележала на солнце», — подумала Мелсида и села отдохнуть в тени заброшенной часовни. Заглянула в проём — сырость ударила в нос. От двери остались лишь петли, к чёрному алтарному камню прилипла кривая свечка. По всем приметам место было оставлено Богом, но Мелсида на всякий случай перекрестилась. «Ничего по дому делать не позволяет. Где бы мне взять такого мужа?» — подумала она, подняла свою тяжёлую ношу и поплелась в деревню.

 

Закат кровоточил, тяжело дышалось, как в тот далёкий день перед землетрясением. Мелсида наделала пучков из тархуна, развесила их в сарае и на веранде. Оставила для ужина пахучую зелёную горстку. Перебрала её по листочку, измельчила ножом. Подумала: «А у меня ведь тоже есть книга рецептов». Встала на табурет, пошарила ладонью по верхней полке. Там лежали старая деревянная иконка — образа давно не видно, а выбросить страшно; кристаллик индиго в чашке; скользкий огарок. «Где же книга?» Дрожь от догадки прошлась по всему телу Мелсиды и передалась табуретке. Женщина закачалась, вслед за ней на пол упали огарок с иконкой. Чашка рядом с её головой превратилась в осколки.

 

— Торос! — завопила Мелсида, хотя знала, что никто её не услышит.